Анатолий Михуля-Морозов

 

      

 

 

 

 

 Сложно сказать, есть ли у этого человека художественное образование. В детстве происходило так: немного позанимается в какой-либо изостудии – не понравится, перейдет в другую. Потом опять перейдет, и опять… Наверное, таким образом он тогда прокочевал по всем детским изобразительным кружкам. Зато в художественной школе задержался на год – благо, что там его приняли сразу в выпускной класс.
      Примерно так же получилось и с художественным училищем. После армии он поступил туда легко – и так же легко ушел. Предложили должность художника-оформителя в кинотеатре "Салют" – а это место завидное даже для людей с большим опытом работы. Поэтому Анатолий решил: дальше свое обучение можно продолжить старым, испытанным способом, то есть – самостоятельно.
      Конечно, весь век быть художником-оформителем не хотелось. Хоть и появляться на работе приходилось три дня в неделю, а все равно что-то не то. Можно ведь делать и нечто гораздо большее. А значит, надо идти дальше! И лучше опять поискать свою, индивидуальную тропинку: она в любом случае будет и интереснее, и полезнее общепринятого маршрута. Благо, что четыре дня в неделю абсолютно свободны: рисуй, что хочешь.
      Хотелось иллюстрировать книги. Теоретически для этого надо было закончить Московский полиграфический институт. А практически Анатолий однажды просто начал сотрудничать со Среднеуральским книжным издательством. Оформил 11 книг, в 1999 году получил на Московской международной книжной ярмарке поощрительный диплом.
      Далее. Все художники стремятся к персональным выставкам – но не Михуля-Морозов. Зачем? Одна была, и хватит. Ведь картины висят в галереях, на них смотрят, их покупают. Вот это, с его точки зрения, важно. А остальное – дело вкуса.
      По большому счету то, как дойдет картина до владельца, ни на что не влияет. У картин, как и у людей, свои судьбы. Продал ты ее в одни руки – а через год все обернулось так, что она оказалась у совсем другого человека… Так что сложно сказать, по каким домам, по каким рукам пройдет твое детище. Конечно, хотелось бы получше устроить судьбу каждой своей картины – но тут художник не властен. Картины – живые, они чем-то очень похожи на людей, на детей. Хотя лучше, чем люди, защищены от ненависти и нелюбви.
      Поэтому художник очень не любит разглядывать картины в репродукциях и на фотоснимках. Предпочитает рассматривать живьем, а уж если удастся в руках подержать – так это вообще замечательно! Тогда можно всем своим существом ощутить ее материал, фактуру.
      И пусть такое желание может показаться старомодным. Михуля-Морозову нет дела до сиюсекундной конъюнктуры. Зачем ориентироваться на модные мнения, на произведения-однодневки? Вокруг них покричат месяц-другой – а потом время сразу же их похоронит. А мимо полотен настоящих художников спокойно проплывают века – и эти века ничего не могут сделать ни с одной настоящей картиной!
      Да, можно шокировать публику. Но Анатолий предпочитает писать произведения, рядом с которыми приятно жить. Чтобы человек мог повесить такую картину у себя дома, чтобы она смогла стать частью его жизни, его души. Отсюда – и тяга художника к немодному нынче реалистическому выписыванию деталей. Кстати, каков парадокс: реализм немоден, но… работы в этом жанре отлично раскупаются!
      И ничего страшного, что картина будет монохромной. Кто сказал, что в живописи обязательно нужны яркие цвета? Фотография, например, очень долго обходилась без них.  
      Но взаимоотношения живописи и фото – это отдельная, огромная тема. Эти два вида искусства подчиняются разным эстетическим законам – и вполне могут обогащать друг друга. Не даром же фотографией занимались все импрессионисты! Так что не расставаться с камерой и делать 6-10 снимков каждый день – это вполне нормально для художника. Потом Анатолий рассортирует эти снимки, какие-то моменты из них возьмет в картины. А память о картинах внезапно подскажет, что надо сфотографировать ну вот прямо сейчас! Так что тут тоже нет никакой войны между видами искусства, нет никакого выбора. Симбиоз, сотрудничество…
      Михуля-Морозов очень любит библейские сюжеты. Они ведь вечны, а поэтому в каждое время художники видят их по-разному. И это очень интересно: сравнить с ними себя, свою точку зрения… Ты как бы включаешься в разговор или даже в спор, который идет на протяжении сотен лет. Точно так же и пейзажи: сколько уже рисовали природу! Но, например, каждый раз дерево, нарисованное по принципу кляксы туши, совершенно не похоже на предыдущее и содержит в себе нечто магическое, неожиданное даже для самого художника.
      Мир вокруг людей вообще очень богат. И надо пользоваться этим богатством, дарить его через свои картины. Те, кто это оценят – все равно найдутся! Ведь есть же люди, которые хотят, чтобы картина стала их другом, еще одним членом их семьи. Кстати, именно так и было раньше в дворянских семьях и родах… Т.С.

Анатолий Михуля-Морозов "Ловец лягушек"

Итальянский картон, масло. 2005 г. Размер 50 х 28 см.

     Картина написана недавно и хранилась в мастерской. На выставках не экспонировалась. 
     Белый итальянский картон, масло — это техника, отсылающая нас к эпохе Ренессанса (кстати, масляная живопись появилась в эпоху Возрождения). А сюжет — родом из детства. Мы как будто наблюдаем за развитием черно-белого фильма на светящемся экране кинотеатра. 
     Заводь. Мальчик руками ловит лягушек в воде. Чуть поодаль у ограды примостились две девочки — одна подросток, другая помладше. Они облокотились на изгородь, отгораживающую запруду от выпаса. 
     Ввысь безудержно стремится огромное дерево-исполин. 
     Вертикальный четырехугольный формат взят автором,  чтобы показать главного героя картины во всей красе, во всей его мощи. Герой этот — дерево,  мистический символ Жизни. Люди внизу — как маленькие составляющие Вселенной. Они  — дети Природы, ее органичная часть.
     Реалистичность в изображении объектов первого плана — камней, воды, отражения —  дают ощущение идиллии,
а могучее дерево, занявшее большую часть картины, — напротив, выражает  экспрессию, порыв, силу, турбулентные завихрения высших сфер. Несмотря на небольшие размеры, картины Михули-Морозова смотрятся монументально.
     Манера — грациозно-утонченная, с ювелирно-отточенной  пропиской деталей корпусными мазками.
     …В этой работе, как нам кажется, есть заостренность внимания автора на своем детстве и… на творчестве художников-прерафаэлитов: даже   не используя здесь их типажи (любимые им) и их язык, Михуля-Морозов ведет непрерывный культурологический диалог. Результат — живопись, удивительная по силе воздействия, —  тонкая, одушевленная материя.
     Мировоззрение автора наиболее полно, гармонично выражено в этих романтических  пейзажах.

С.А.